Виртуальная презентация "Богов создают слова. А не наоборот"

"Книги пишутся не для того, чтоб в них верили, а для того, чтобы их обдумывали. Имея перед собою книгу, каждый должен стараться понять не что она высказывает, а что она хочет высказать".

У. Эко "Имя розы"

  Умберто Эко – одна из популярнейших фигур в литературе двадцатого века. Кроме того, что его произведения надолго запомнились и публике и критикам, они буквально выразили веяния эпохи, в которую жил автор, его труды в филологии и философии позволили по-новому взглянуть на извечные вопросы.

  Писатель родился в маленьком итальянском городке Алессандрия, который впоследствии воспел в одном из своих самых знаменитых романов. Романы эти, впрочем, были для него поначалу больше развлечением — к моменту выхода первого, "Имя розы", Эко уже был ученым с мировым именем, одним из главных специалистов по семиотике.

  Однажды ему почему-то "захотелось отравить монаха" (как писал сам автор). В результате родился один из лучших детективов XX столетия, роскошный роман, в котором свое находит читатель любого уровня гуманитарной подготовки.

  Кто-то — отличную криминальную историю с блестящей развязкой, кто-то — образцовый исторический роман о ключевом, хотя и многими подзабытом эпизоде итальянской истории начала Позднего Средневековья. Кто-то — виртуозную интерпретативную прозу, в которой сюжет абсолютно вторичен.

  Вероятно, ни один писатель в мире так не ценил свою аудиторию, как Эко. Он придумал — и всю жизнь был ей верен — теорию, что единственный полноценный интерпретатор текста есть читатель и что по большому счету вообще неважно, что именно хотел сказать автор; важно, что вынесли из текста люди, раскрывшие том на первой странице. "Автор не должен интерпретировать свое произведение. Либо он не должен был писать роман, который по определению — машина-генератор интерпретаций".

  Можно сказать, что Эко, всегда неискусно притворявшийся "ненастоящим романистом", достиг наивысшего уровня отстранения творца от своего творения — будучи опубликованным, текст начинает жить своей жизнью, и хотя автору может быть не всё равно, что из всего этого вырастет, ничегошеньки предпринять он уже не в силах.